Политическая культура Кыргызстана в мозаике

на главную страницу Политическая культура Кыргызстана в мозаике

нескончаемых реформ.

Территория современного Кыргызстана исторически является сложным узлом переплетений проблем, которые влияли на общественный строй, жизненный уклад и социально-бытовые отношения. Проблемы, которые приходилось решать кочевникам, были самыми различными. Это и географические условия высокогорного региона, и проблемы ресурсного характера, связанные с недостатком воды, нормального сочетания хороших пастбищ и приемлемых условий для жизни, и большая плотность этнического многообразия, ставшая наиболее острой на рубеже ХIХ- ХХ - столетий, если принять последний .довод как позицию, то с этой точки зрения можно по-новому трактовать события восстания 1916 года на территории Кыргызстана. Все это и выработало у кыргызского народа совокупность социопсихологических параметров отношения к окружающему миру. Но нельзя говорить и об особой психологии народа как отграничившегося от других наций. Народы Кыргызстана долгое время - в некоторых случаях счет идет на века - мирно сосуществовали на единой территории и культурное взаимопроникновение способствовало близкой мировоззренческой позиции, т.е. имеется горизонтальное поле одинакового миропонимания. И одновременно не может быть и речи о грубой нивелировке социопсихологических характеристик мировосприятия у разных народов.

Современные теории модернизации общества актуализируют аспект макроэкономической стабилизации, оставляя в стороне социокультурные и гуманитарные предпосылки в формировании стратегии реформирования.

Важным является также и проблема инструментария в достижении идеала, поскольку общество как наиболее устойчивое и в какой-то мере статичное образование сохраняет инварианты своего существования в виде социальных институтов и традиционных установок, которые не поддаются “ломке” наличным инструментальным воздействиям, особенно такая система политической культуры как в Кыргызстане.

Менталитет, макроэкономическая программа и власть - это есть самые важные сферы жизнедеятельности человека, своего рода неотъемлемые атрибуты общественного развития. Именно поэтому в предлагаемой работе автор намерен использовать в качестве индикаторов, точек отслеживания элементарные информационные единицы менталитета, макроэкономической программы и власти. Только через призму данных структур можно актуально проанализировать социальное время экстраполированное как прошлое, настоящее и будущее.

Менталитет¹ можно определить как социопсихологическую установку, общую для группы, которая определяет поведение и реакцию группы на внешние раздражители. Менталитет трактуется шире в философии, поскольку вбирает в себя не только психологический аспект установки, но социальное и этническое отношение к проблеме. В каком-то смысле менталитет обладает регулирующим фактором, и в этом плане он близок к обычаям, традициям. Но обычаи могут не выполнятся, а ментальное отношение к окружающему миру находится на уровне первостепенного усвоения человеком и ментальные установки являются ориентировочными показателями для человека вступающего в общество. Индикаторами ментального отношения к окружающему миру являются многие поведенческие аспекты, почти все субъект - объектные отношения, а также взгляды, сформировавшиеся передачей информации при смене поколений. Таким образом, менталитет трактуется очень широко, то есть это понятие можно понимать как социализированное сознание, поскольку определить менталитет можно через призму общественных отношений.

Кардинальная смена способов бытия требует новых типов жизнедеятельности как на индивидуальном, так и на общественном уровне. Новые условия стимулируют концентрацию сущностных сил человека. Условием формирования в период модернизации творческой, критически мыслящей личности становится свобода и она как- бы венчает иерархию сущностных сил человека.²

Общество находящееся на стадии структурных преобразований всех сторон жизни испытывает мощный социальный цейтнот и фактически находится в неком состоянии вакуума среди множества заимствованных идей. В этих условиях практически любое властное, структурно- организационное решение оказывается своего рода точкой бифуркации, ставящее общество (государство) перед неминуемым коллапсом. Разумеется, что испытывая интуитивный, страх перед социальным катаклизмом, общество в лице проектирующей части отдаст предпочтение апробированным теориям социополитического, макроэкономического реформирования.

Переход человека от собирательского, приспосабливающего и присвающего типа существования к производственной, потребительской и планируемой форме жизни породил прогноз как совокупность его национальной атрибутики. По мнению А. С. Ахиезера: - “Центральная проблема прогноза ответ на вопрос “Способно ли общество преодолеть силы исторической инерции, оттеснить хозяйственный консерватизм, превратить медиацию в определяющую форму логики развития?.³. В фокусе прогноза должны лежать процессы, которые можно рассматривать как способность увеличить значимость медиации, тем самым усилить трансформацию циклов, в которых преобладает инверсионные закономерности, и увеличить значимость элементов развития и прогресса. В качестве важнейшего процесса такого рода рассматривалось усиление утилитаризма. Утилитаризм повышает значимость личности, ее активное стремление не только приспосабливаться к условиям, но и приспосабливать сами условия к своим ценностям. Утилитаризм в условиях господства традиционализма подтачивает исторические сложившиеся социальные интеграторы общества, поэтому он может приносить элементы нравственного разложения, быть орудием дестабилизации. Запад преодолел эту опасность тем, что достижения человеческой деятельности, мобилизация энергии рассматривались не в ее локальной случайной изолированности, но как некоторый элемент общего замысла модели мира, как выполнение воли Бога (“протестантская этика”). Такая основа позволяет создавать общество, государство, в котором каждое утилитарное воспроизводственное стремление (по крайней мере в тенденции) увязывается с некоторой общей гармонией, общим интересом и пользой”.⁴ Очевидно, что в условиях современного Кыргызстана формирование экономического утилитаризма будет основываться не на принципах религиозной этики, поскольку в общественном сознании на постсоветском пространстве определяющими и системообразующими были узкоклассовые идеологические установки. В качестве огромного наследства от тоталитарной империи достались рамочные социопсихологические готовности действовать, на основе которых сформированы широкие социальные группы, определяющей чертой которых являются “маргинализм”, “социальная пассивность”.

Требуется ввести в рациональность людей новые позитивные элементы, на основе которых используя конструирующую способность вырабатываются формы обращенности индивидов или групп в будущее. Как замечает Пьер Бурдье, “ степень, в которой индивиды или группы обращены к будущему, к новому, к движению, к инновациям, к прогрессу (диспозиции, которые демонстрируются в либерализме по отношению к молодым”⁵.

Человеческая и общественная жизнь не поддаются математическим исчислениям, не описываются параметрами логической системы координат. Абсолютизация прогнозирования как точного отражения общественных законов лишь проигрышная уступка техногенному сознанию, сциентистскому взгляду на мир. Поскольку “жизнь игра с неявным, непредсказуемым исходом... В настоящем выявлен свод общих мест большей конструктивной силы. В числе их - непредсказуемость в развитии науки, социальных ситуаций, человеческих действий, вариантность интересов, импульсивность чувств. Из чего следует принципиальная стохастичность, незарегулированность жизни, ее игровой статус”, другими словами, жизнь со всем ее многообразием не может быть заранее оговорена в самых главных параметрах. Каковы же функции прогноза? “Доктрина относительно жизни выполняет не рецептурные, перстуказующие функции: ее задача - моделировать сценарии возможных линий с отслеживанием их перспектив и потенции. Никаких призывов к раю, укрощению стихии, достижению идеалов в виде коллективистских или индивидуалистических конструкций. Никакого освобождения от социальной инерции, перехода на форсмажор, сверхпреодоление рутины, изобличения обыденности восстания против традиции. Теоретик движется в логических диспозициях, откуда же ему знать жизнь?!”⁶

Прогнозирование как система установок не может быть применима к жизни в целом. Прогноз - это не планирование действий управленческих решений, властных векторов, а предложения по вариантам предполагаемых событий. В идеале потребление прогнозов выглядит так: теоретик (человек- исследователь, на основе научных данных, формулирующий прогнозные материалы) представляет формализованные схемы будущего, которые в зависимости от обстоятельств, наполняются жизненными ситуациями проектирующей и, в силу этого, прагматичной частью общества- политиками .

Власть является мощным социальным ресурсом и одновременно есть отношение. Поскольку конститутивно формы власти максимально разнообразны, а иррадиирующий характер власти делает его всепроникающим явлением, то власть вовлекает в сферу своего влияния, в активную социальную жизнь широкие “массы населения. И из того, что власть предполагает субъект-объектные отношения, можно корректно вывести полярный элемент- некое “избранное меньшинство”, которое имеет своей обязанностью, точнее, взяло на себя такие функции по совершенствованию себя и окружающего мира. Категория “масса не понимается как социальный класс, это скорее способ быть человеком в неких социальных рамках не им установленных, чувствовать себя достаточно комфортно в этих условиях и сознавать себя свободным. А элементарная единица из группы “избранного меньшинства” -это человек, который служит высшей норме, постоянно преодолевает трудности и совершает в максимально большом социальном масштабе, т.е. человек живущий по определенному жизненному проекту. Таким образом, человечество можно поделить на две большие группы: “ человек-масса” и “человек-проект”.

Власть обладая большой проникающей силой формирует поведение “массы” и вырабатывает довольно высокий уровень дисциплины, порождая социальные стереотипы, которые в более развитой форме представляют “массовое сознание”. В пределах общества для “человека-массы” характерно удовлетворение от идентичности с другими людьми, от совпадения своих желаний, идей способов бытия с общепризнанными образцами. В этом направлении очень интересны исследования Хосе Ортега -и- Гассета.⁷ Современный мир Ортега -и- Гассет связывает с развитием либеральной демократии и техники, создавшими жизненный комфорт и относительный социальный порядок. Он считает, что к концу ХIХ века права человека и гражданина, провозглашенные буржуазной конституцией, превратились в “конститутивное психологическое состояние” среднего человека, что обусловлило возрастание потенции (желаний) и расширение горизонта его жизни. Но одновременно Ортега- и- Гассет в самом характере западной цивилизации усматривает возможность для “человека-массы” пользоваться ее благами, игнорируя ее принципы. А это игнорирование, по его мнению; порождает попытку масс править миром, направлять процесс цивилизации, не зная законов их развития. Такую ситуацию Ортега- и- Гассет называет “гипердемократией”, когда масса, которая прежде “знала свое место в здоровой социальной динамике”, выходит на первый план, чтобы навязатъ свои стремления и вкусы.

Менталитет символизирует прошлое потому, что эта психическая установка индивида коренится в традиционном мышлении. Системой координат для ментальности человека служат мифологические категории, различные социальные суеверия и психологические предрассудки сыгравшие в истории становления социальной группы⁸ свою культурно значимую роль.

Макроэкономическая сфера жизни является истинно настоящим, хотя бы потому, что человек вне зависимости от обстоятельств был и остается потребителем, причем рационально конструирующим в органическое единое, интересы, цели, потребности. Из двух огромных сфер производства и потребления современная цивилизация выбрала путь не производство ради производства”, а рынок, требующий безусловного подчинения производителя воле потребителя - той самой неприхотливой, изменчивой, внутренне несогласованной воле, которая представлена несметным количеством, разнообразных покупателей и заказчиков, большинство из которых понятия не имеют о великих экономических законах, оптимальных народохозяйственных пропорциях.

Если применить вышеописанные схемы к социальным реалиям в Кыргызстане, то напрашивается вывод о том, что в ментальную рациональность кыргызского общества, погруженного в мифологическую традицию, необходимо ввести изменения. Характер этих изменений должен определяться категорию восприимчивости к рыночным инновациям, т.е. создать новый психотип немаргинального, инициативного человека. Лишь власть способна кардинально изменить ситуации. Власть используя свой всеохватывающий характер должна стимулировать и обеспечивать энергийно как крупномасштабною модернизацию, так и нести социальную ответственность за слои населения не имеющие возможностей или утративших функции общественно значимого воспроизводства.

Исключительно политические меры не меняют картины общественного развития, поскольку это решение проблемы следствия, но не причин. С другой стороны, меры по пенсионному и бюджетному финансированию полностью сообразуются с целью государства и власти. Решение этих проблем зависит от широты управленческих, контрольно-регулятивных функций взятых на себя государством. В либеральном обществе источники или аппараты власти не только декларируют, но и практикуют доверительные отношения с гражданами или с их активное частью. Выражается это через передачу основной части управленческих функций по экономике сфере частной собственности, при этом сохраняя контрольные возможности, т.е. оставляя за собой рычаги социальной регуляции, другими словами, государство расширяя процесс приватизации должно уметь получить позитивный эффект и умело комбинируя макроэкономическим инструментарием аккумулировать необходимые средства для обеспечения нормальной социальной политики, формулирование исчерпывающе полной программы социальной политики дело очень сложное, а попытки перенести тяжесть пенсионного обеспечения на плечи пенсионеров примером служит, лоббируемый правительством закон) означает, что государство вопреки конституционно установленным принципам самоустраняется, что недопустимо на постсоветском пространстве при нынешних социалистических привычных нормах общественного сознания. В целом, жизнь напоминает “порочный круг”, когда правительство (государство) вынуждено поделиться управленческими функциями с частным капиталом, чтобы за счет предполагаемого эффективного менеджмента получить налоговые поступления для социального обеспечения. Но национальный частный капитал уже усвоивший несущие сверхприбыли законы “дикого” рынка не желает трансформироваться в позитивный элемент, что предопределяет позицию правительства не доверять активным партнерам и проводить непоследовательную приватизацию. В этот круг включаются и западные политические кредиты: и брать нельзя - отдавать будет трудно (разумеется, исходим из посылки о социально ответственном правительстве), и не брать нельзя - необходимо финансировать расходы пока происходит становление национального рыночного механизма.

Принципиальное теоретическое решение задач стоящих перед государством сформулировано не нами и не в Кыргызстане. Жестко ограничить, раз и навсегда очертить приоритеты в макроэкономической сфере, не допускать в практический инструментарий власть имущих популистских средств. Но реально претворение в политико- экономическую практику действенных рецептов наталкивается на неопреодолимый барьер некомпетентности, непрофессионализма. Не надо далеко ходить за примерами многочисленные, пышно подаваемые “программы экономического развития” кыргызского руководства напоминают программу- максимум КПСС или написаны с заданностью “бумага все стерпит”, возможно, в оригинале для узкого круга отражают реальность(в чем есть большие сомнения), но предлагаемые общественности документы раз за разом “сырые” плюс ко всему поражают обилием абстрактных категорий не верифицируемых (не проверяемых) через эмпирические индикаторы.

Государство должно вернуться к своим прямым обязанностям, в конечном итоге это армия (милиция), образование и социальное обеспечение. Все остальные сферы экономики поддаются регулированию. Впрочем, в этом случае нам далеко до идеала, к примеру, в продуктивно развивающемся государстве США сферами компетенции федерального правительства считается армия, внешняя политика, торговля между штатами.

Общественные системы сложившееся на территории постсоветского пространства неоптимальны как в политическом, так и в экономическом плане. Поскольку исключительно популистский выбор демократического пути не поддерживается реальными и, самое главное, необратимыми преобразованиями.

Я не сторонник рафинированной, общемировой культурной модели, но утверждать, что национальный менталитет является неопределенной преградой для развития культуры нельзя. Западные либеральные ценности (свобода слова, свобода совести, индивидуализм, критический рационализм) – это в своей сущности самые обычные инновации. Ведь развитие любой культуры происходит благодаря взаимопроникновению инноваций.

Термины “правовое государство”, “гражданское” или “открытое общество” понимаются в очень узком юридическом или буквальном смысле. Но самом же деле это – философско-политологические понятия со всеми вытекающими последствиями. Суверен страны интерпретирует “правовое государство” через институализации структурно образованных организаций, таких как конституционный суд, независимые фонды и организации. Принципы “правового государства” конституируются на микроуровне эмпирических общественных отношений. В экономическом моделировании мы избрали не путь накопления капитала, а удобный для кочевого сознания принцип перераспределения – назначения миллионеров.

Я не пытаюсь профанировать идею демократии. Не суть важно название. Я предлагаю исходит из такой позиции, которая была бы без дополнительных условий и самодостаточна, т.е. система не должна нуждаться в подпорках. В идеальной общественной модели общество не должно сиюминутно реагировать, либо обеспечивать непрерывной опекой. Примерами подобной опеки являются социально-экономические дотации отраслям экономики. У нас считают, аргументируя опытом США, без дотаций не обойтись: сельскому хозяйству, обеспечение пенсиями, общественному транспорту. Но суть дела в качестве и источниках дотаций. В США в качестве дотаций сельскому хозяйству предлагаются деньги будущих урожаев, розданных сейчас в виде межгосударственных кредитов. Финансовое обеспечение пенсий в США черпаются из “молодости”, в СССР работающий обеспечивал пенсионера, в Кыргызстане пенсии измываются из “кармана” не детей, а внуков.

Государство в идеальном виде должно быть минимизировано в своих обязанностях перед народом. Только правовое закрепление взаимных обязательств государства и народа будет способствовать развитию. Причем не может и не должно быть так, чтобы в Конституции было место социальным гарантиям.⁹

Современная кыргызская культура остро напоминает по характеру проблем, стоящих перед ней, западно- европейскую культуру на рубеже ХIХв. -начала ХХв., послужившей предметом изучения для таких философов как Ф. Ницше, О. Шпенглер. Эти предвестники краха западноевропейской духовности были правы для своего времени в оценке социокультурного смещения ценностей, произошедшего в сознании людей. Сегодня Кыргызстан стоит перед дилеммой, подобной ницшеанскому выбору между свободой и моралью. Ставкой в этом выборе одинаково выступает “катастрофа”.

Я буду крайне неоригинален в формулировании проблемы национальной культуры, поскольку исхожу из следующее фактологии: в 70-х годах нынешнего столетия на планете использовалось около 10000 языков и диалектов, к началу 90-х годов было 5000 языков, имеются обоснованные прогнозы, что в 2020 году в мире сохранится на критическом уровне 500 языков. Желательно, чтобы среди них по праву был и кыргызский. Данная проблема предопределена политико- экономическими мотивами.

Я поддерживаю идею двух социокультурных типов: христианского милосердия, участливости и холодной непреклонности правовых гарантий от произвольного вмешательства. В марксистской коммунистической системе координат довлеет мощная концептуальная разработка средств защиты бедных, угнетенных и т.д. В коммунистической культуре выгодно быть бедным. В либеральной культуре человек свободен конструировать ценности.

Общество способно устроить внутренний баланс путем самоорганизации, т.е. не нужны волевые решения для управления. Абсолютно ничего не надо организовывать. Любая попытка научить действиям приведет к установочным схемам поведения, попросту, к социальным рамкам и в итоге к несвободе. Государство в лице считающих себя лучшими людей возьмет на себя перстуказующие функции.

Достаточно лишь контроля и регулирования, такая ситуативная необходимость вызывается смещением в сущности власти: от силы, от денег, от харизмы к предельному основанию – информации. Стохастичность диктует, что все попытки форсировать динамику общественного развития излишни. Следует жить в настоящем, без надежд на будущее. Тем более в условиях кыргызской культуры, где отсутствует управленческий потенциал и культура управления.

В целом можно сказать, что в каждой культуре в качестве факторов могут выступать целые ряды специфических причин, как географических, экономических, демографических, этнических и т. д. В предлагаемой мной модели развития культуры, кажется, безликой, теряющей свою качественную определенность. Поскольку в качестве системообразующего фактора выступают ценности в политических основаниях и экономических условиях. Но такой путь оправдан, так как люди голосуют “деньгами” в условиях свободы.

Суть моих предложений: аналитические философские выкладки по проблемам кыргызской культуры должны быть синтезированы в нормативной понятийной сетке, доведены до конститутивной формы. В взаимоисключающей оппозиции “честности-справедливости” справедливость воспринимается выше закона “судить не по закону, а по справедливости”, что выливается в решение в пользу слабого от сильного. Задачей является в Конституции сформулировать в главных характеристиках честность, алчность, власть, чтобы стимулировалось становление активного психотипа. Конституция должна стать квинтэссенцией программы продуктивного развития, а вовсе не интуитивным сборником принципов здравого смысла.

В первом приближении на вопрос: есть ли в кыргызской культуре идеи (ценности - в потенциале органично вписывающиеся в цивилизационную волну ХХI века) напрашивается очевидный ответ, что Кыргызстан в оппозиции традиционного и либерального общества принадлежит традиционному. Традиционные ценности (“национальные”) качественно несводимы к элементам либеральной рациональности (“новая хозяйственная этика”). Формы рациональности исповедуемые в кыргызской культуре погружены в историю, кроме того кыргызы есть этнос крайне специфичный по способу становления как нации. Дело в том, что кыргызы черпали и черпают энергию для поддерживания своей социальности т. е. права на существование как нации в мировой культуре) и схем поведения в эпическом наследии. В то время как другие народы, доказавшие свою устремленность в будущее, избрали в качестве социодуховных ориентиров элементарные ценности (“протокольные предложения”), не привязанные к повседневному эмпирическому опыту непредметные, то есть рационально верифицируемые в любую эпоху типы ментальности. В программе приобщения кыргызской культуры к постиндустриальному скачку мне видится две стратегические линии: генерирование культурных инноваций, используя метод заимствования базовых знаний из западной культуры и технологическое реконструирование ментальных установок кыргызов в условиях “правового общества”. Первый путь я бы назвал условно “японским”, когда западные рыночные ценности проникают и переплетаются в общественном развитии не затрагивая и не нарушая специфику или глубинные устои нации. По второму пути развивается Сингапур, где налицо отказ от жесткой культурной самоидентификации как части “Востока” в пользу катализации восприимчивости к западным культурным инновациям. Разумеется не может быть и речи о механистичном отнесении определенной национальной культуры только к одному типу развития. Более корректно рассматривать общество с превалированием “японского”, либо “сингапурского” варианта культурного встраивания в мировое сообщество.

Главной проблемой кыргызской культуры на современном этапе является выбор оптимальной политико-экономической модели. Современные теории модернизации в большинстве случае в качестве стратегического вектора избирают макроэкономическую стабилизацию общества переходного периода, оставляя в стороне социокультурные и гуманитарные факторы в развитии. В результате полностью игнорируется эффект фронтальности, который является архизначимым в эволюции любой национальной культуры.

Таким образом, разработка методология реализации инновационных социокультурных ценностей в общественное сознание .должно отвечать критериям системности и субстанциональности. Другими словами, ценности должны быть выражены не в виде приоритетов (например, нравственных, экономических), а характеризоваться органичностью связей между основными компонентами и внутренним единством, благодаря чему конгломерат разнокалиберных ценностей (правила, убеждения, установки, нормы, принципы, схемы поведения) приобретает качественную определенность. Естественно, что вышеобозначенные характеристики для механизма проникновения инноваций в национальную культуру вызваны сложной структурированностью общественного сознания. Признаки позитивных социокультурных тенденций в обществе проявляются через систему эмпирических индикаторов. Данные индикаторы формируются как социальный интуитивный выбор группы (нации, народа, племени). Здесь уместен гегелевский афоризм: “Каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет”. Именно народ делает вопреки всему выбор меры продуктивного развития. На уровне онтологических сущностей это означает ницшеанский выбор между свободой и моралью. Свобода связана с сверхчеловеком, устремленным в будущее, в то время как мораль - это социальные рамки для устоявшегося, статичного общества. В современной кыргызской культуре в силу маргинальности , пассивности, традиционности общества в оппозициях “честности – справедливости”, “алчности – сознательности”, “власти – господства” доминирует вера во вторые позиции. Сам факт, когда апеллируют к справедливости, а не к честности характеризирует общество. В сфере экономики делать ставку на сознательность (сиюминутный энтузиазм), а не алчность неоптимально. В политической сфере власть - система, не потерявшая свою проектирующую мощь и динамику, а господство - это статичная совокупность, где акцент делается на самом узле воления.

В культуре, реализующей свою мультиисторический потенциал должны существовать как система координат позитивно окрашенные самые сильные социопсихологические страсти как честность, алчность, власть .

1 «Ментальность, менталитет»//Современная западная философия ^{1 “Ментальность, менталитет”//Современная западная философия. Словарь.*. .-1991.стр.176: “Менталитет” (от лат.mens-ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) - глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное. Менталитет - совокупность готовностей, установок и предрасположенностей индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом”.

2 См. “Человек - сущностные силы и социальные возможности”. Бишкек, 1993.

3 “Медиация - есть отказ от абсолютизации полярностей и максимизации внимания к их взаимопроникновению, к их существованию друг через друга. Для инверсии характерна направленность деятельности на воспроизводство определенного типа общества :... господства прошлого над будущим”.\\ Ахиезер А. Социально - культурные проблемы развития России. -М.; 1992.-С.13.

^{4 Ахиезер А.С. Социально-культурные проблемы развития России. С.66-67.

5 Бурдье Пьер. Социология политики.-М.,1993.- С.144-146.

^{6 Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовский Д.В. Политическая антропология.-М.,1995.-С.250-251.

^{7 Ортега- и- Гассет. Восстание масс / Вопросы философии. 1989..№3-4.

^{8 В данном случае понятие “социальной группы понимается достаточно широко- как “народ” , “нация” , “племя” , “класс” , “человечество”.

^{9 См. подробнее: Мурсалиев Н.А. Реформа: опыт прогнозирования позитивных и негативных тенденций // Материалы международной научно-практической конференции “Социально- экономические и правовые проблемы на современном этапе”. –Бишкек, 1997, -С.129-137.}}}}}}